![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
В план моей питерской поездки был включён один непременный пункт – посещение подводной лодки-музея С-189. И он таки выполнен! Стояла прекрасная погода, уходили в Финский залив последние невские льдинки, а я полез в замкнутое пространство прочного корпуса. Этот пост вопреки моему обыкновению изобилует техническими деталями и подробностями. Мало кому они будут интересны, но мне, послужившему на систершипе этой пл, дорога каждая деталь на ней, каждая заклёпочка и рукояточка. Так что не обессудьте.
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Серия подводных лодок 613 проекта с модификациями стала самой многочисленной в Союзе – 215 корпусов. Они были достойным послевоенным ассимметричным ответом американской и натовской морской мощи и вынесли на своих плечах разгар холодной войны, многочисленные военные конфликты и кризисы. Было бы несправедливо, если бы все они исчезли в плавильных печах.
С-189 вошла в строй Советского ВМФ в 1955 году. Спущенная со стапелей Балтийского завода, она прослужила в кронштадском соединении, не раз выполняла задачи боевой службы, провела множество стрельб и учений. Дожив до преклонного возраста, была выведена в резерв, а в 1990-м выведена из состава ВМФ. В те лихие времена она, напичканная красномедными трубками, бронзовыми деталями и силуминовыми корпусами приборов, стала поживой для стервятников-металлоломщиков. Очередной снятый кривыми ручками клапан, открыл течь и пл затонула у причала. С одной стороны, трёхлетнее пребывание на грунте, довершило картину разгрома внутри пл, но с другой парадоксальным образом спасло её от стервятников рангом повыше и незавидной участи быть проданной на металлолом за границу.
На счастье, нашёлся человек, который вложил деньги в подъём и ремонт лодки для превращения её в музей. Имя этого человека не отлито в граните набережной Лейтенанта Шмидта, не полощется на флагах и не вырезано в памятных табличках. Дай Бог ему здравия.
С самого начала восстановления и до сих пор командиром пл является Николай Чернышёв, сам заслуженный подводник, капитан 1 ранга запаса и бывший командир такой же пл. Степень его энтузиазма и преданности делу восстановления пл безмерна. Каждая восстановленная деталь, каждый разрешительный документ, каждая мини-экспозиция внутри музея – его маленький подвиг.
Фото на память с Командиром.
Начнём осматриваться с носа в корму. Торпедный аппарат – главное оружие пл. «Я ещё из них постреляю!»,- уверяет Николай. Передние крышки верхних торпедных аппаратов расположены выше уровня воды и речь идёт о стрельбе сжатым воздухом, естетственно. Но для этого надо ещё восстановить некоторые системы.
Носовых топредных аппаратов четыре. Сдесь же висит бушлат главстаршины – старшины команды торпедистов. Его боевой пост был здесь. Между аппаратами сверху – прибор ввода данных в торпеды, вокруг – часы и манометры.
Под подволоком отсека – гидроприводы носовых горизонтальных рулей. Справа – отвалки, когда лодка, как чайка в полёте расправляла крылья. Слева – перекладки на погружение или всплытие. Боевой пост БП-16, заведование рулевого-сигнальщика.
Запасные торпеды на стеллажах.
Регенеративная установка. Загруженная пластинами химической регенерации она служила источником кислорода и поглотителем углекислого газа, а заодно весьма огне-взрывоопасным предметом.
А химический состав атмосферы в отсеке мерили вот этим газоанализатором. Боевой пост химика.
Система пожаротушения ВПЛ (воздушно-пенная лодочная), как положено в красном.
Над головой – торпедопогрузочный люк. По его названию понятно, как в отсеке появляются торпеды. У 35-го шпангоута имелся для этой операции съёмный элемент.
Проходим во второй отсек. Он снизу аккумуляторный, а сверху – жилой офицерский. Маркировка на переборочной двери указывает объём отсека и допустимое давление.
Сдесь же радиорубка. Все приборы действующие. На столе – бланк секретной радиограммы.
Переходим в третий отсек – центральный пост. Это пост управления горизонтальными рулями. По боевой тревоге ими управлял старшина команды рулевых-сигнальщиков – старший боцман. Это ему кричал командир от перископа: «Боцман, ныряй!» в случае опасности на поверхности моря.
Блестящие штурвалы – приводы гидравлического управления носовых и кормовых горизонтальных рулей. Выше – два жёлтых аксиометра – указателя положения рулей. Посередине – дифферентометр с пузырьком воздуха. Сдесь же три глубиномера со шкалами 600, 150 и 40 метров. Боцман должен был их своевременно переключать и вентилировать, чтобы не вывести из строя. Красный маховик сбоку – привод управления кингстоном цистерны быстрого погружения. Ну, хватит уже деталей.
Юный командир у перископа.
Телефонный аппарат. Ударом его трубки можно было бы легко убить средних размеров бизона, если бы тот пролез в лодку. Чёрный вертикальный трап ведёт наверх, в рубку.
На носовой переборке отсека – пост управления вертикальным рулём. Тоже гидропривод со штурвалом. Сверху два машинных телеграфа. Внизу справа – репитер гирокомпаса, над ним – аксиометр. В левом верхнем углу – станция управления ходовыми огнями.
А в кормовой части отсека – станция погружения и всплытия. С помощью этой массы клапанов сжатый воздух из баллонов подавался в цистерны главного балласта. А с помощью гидравлических манипуляторов открывались кингстоны и клапана вентиляции для заполнения этих цистерн. Их положение контролировали по цветным лампочкам на приборе сверху. Всё просто, надёжно и осязаемо, без электронных прибамбасов и мнемосхем. Здесь действовали командир электромеханической боевой части со старшиной команды трюмных машинистов.
Штурмаский столик. За ним бессменный командир БЧ-1 проводил бессонные дни и ночи. Навигационная карта помещалась на нём лишь сложенная вчетверо. Над ней – радиопеленгатор, главный прибор определения места корабля где-то до конца семидесятых. Надёжный, как лямка от противогаза и точный, как плевок верблюда.
Столик-конторка вахтенного центрального поста. Выше – the communication tube, да-да, как в фильме «Асса». Их должно быть три – связь с носом, кормой и мостиком. В 50-е они были единственным средством внутрикорабельной связи, суровым и безотказным. Потом изобрели громкоговорящую связь.
Торпедный автомат стрельбы ТАС «Трюм». Чудо аналоговой вычислительной техники, позволяющей метко разить противника торпедными залпами. Хотя, случалось что некоторые бывалые командиры не очень ему доверяли и дублировали расчёты тупым карандашом на пачке «Беломора».
Важный прибор, который не обделяет вниманием ни один экскурсант.
Предупредительную надпись сделали не просто так, разумеется.
Переходим в четвёртый отсек, тоже аккумуляторный и жилой. У носовой переборки – батарейный автомат и автоматический регулятор напряжения.
Лодочный камбуз. Здесь готовили изысканные подводницкие яства на экипаж в 55 человек, а зачастую и больше.
Напротив – электрокомпрессор системы воздуха высокого давления.
Пятый отсек. Два дизеля 37Д. Двухтактные. Неприхотливые. Работающие на обводнённой солярке. С повышенным давлением на выхлопе. В тёплых руках матросов – вчерашних колхозных трактористов они сообщали лодке надводный ход в 17 узлов.
Далее, уже в 6 отсеке на линии вала установлены главные гребные электродвигатели. Вон та бочка, которая чуть возвышается над пайолами. А жёлтый ящик сверху – это станция его управления. Ножной переключатель с переднего на задний ход особенно внушает уважение.
А это – электродвигатель экономического хода. С линией вала он соединён ремённой передачей. «Лодка мчится как стрела полным ходом в два узла» - это как раз под экономходом. Зато тихо и долго.
И наконец седьмой отсек – кормовой торпедный. По левому борту – насосы гидравлики и пневмогидроаккумуляторы. На вертикальных стойках три ушка. К ним крепились в три яруса матросские койки. Не на весь экипаж, конечно, а на одну смену.
Два кормовых торпедных аппарата – отстреливаться от погони. Сверху опущена штанга с маховиком – аварийное ручное управление вертикальным рулём.
Внизу – такой же маховик для ручного управления кормовыми горизонтальными рулями. На переборке – набор приборов слева направо: аксиометр горизонтальных рулей, репитер гирокомпаса, аксиометр вертикального руля, глубиномер.
Две рукоятки с цифрами 5 и 6 сверху – очень важная вещь! Именно за них дёргают по команде «Торпедные аппараты 5 и 6 – пли!». Сжатый воздух врывается в торпедные аппараты, выталкивает торпеды и враг идёт ко дну, проклиная тот день, когда он покусился на нашу... бывшую советскую родину.
А это кормовой люк. На нём тубус для выхода из аварийной подводной лодки методом затопления отсека...
... вот в таком снаряжении.
Ностальгическая экскурсия окончена, возвращаемся во второй отсек, в каюту командира. Он подписывает открытку.
Вот она.
«А было ли у вас чего-нибудь с собой?» - зададите вы бестактный вопрос. И не получите ответа. По той причине, что всё происходящее за закрытыми дверями командирской каюты, автоматически приобретает гриф секретности и разглашению не подлежит!
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Старый морской подводный волк, асс эфира и волшебник гидрологии Виталий разделил вечер воспоминаний. Но обернться на щелчок фотоаппарата не успел. Да, стареем.
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Серия подводных лодок 613 проекта с модификациями стала самой многочисленной в Союзе – 215 корпусов. Они были достойным послевоенным ассимметричным ответом американской и натовской морской мощи и вынесли на своих плечах разгар холодной войны, многочисленные военные конфликты и кризисы. Было бы несправедливо, если бы все они исчезли в плавильных печах.
С-189 вошла в строй Советского ВМФ в 1955 году. Спущенная со стапелей Балтийского завода, она прослужила в кронштадском соединении, не раз выполняла задачи боевой службы, провела множество стрельб и учений. Дожив до преклонного возраста, была выведена в резерв, а в 1990-м выведена из состава ВМФ. В те лихие времена она, напичканная красномедными трубками, бронзовыми деталями и силуминовыми корпусами приборов, стала поживой для стервятников-металлоломщиков. Очередной снятый кривыми ручками клапан, открыл течь и пл затонула у причала. С одной стороны, трёхлетнее пребывание на грунте, довершило картину разгрома внутри пл, но с другой парадоксальным образом спасло её от стервятников рангом повыше и незавидной участи быть проданной на металлолом за границу.
На счастье, нашёлся человек, который вложил деньги в подъём и ремонт лодки для превращения её в музей. Имя этого человека не отлито в граните набережной Лейтенанта Шмидта, не полощется на флагах и не вырезано в памятных табличках. Дай Бог ему здравия.
С самого начала восстановления и до сих пор командиром пл является Николай Чернышёв, сам заслуженный подводник, капитан 1 ранга запаса и бывший командир такой же пл. Степень его энтузиазма и преданности делу восстановления пл безмерна. Каждая восстановленная деталь, каждый разрешительный документ, каждая мини-экспозиция внутри музея – его маленький подвиг.
Фото на память с Командиром.
Начнём осматриваться с носа в корму. Торпедный аппарат – главное оружие пл. «Я ещё из них постреляю!»,- уверяет Николай. Передние крышки верхних торпедных аппаратов расположены выше уровня воды и речь идёт о стрельбе сжатым воздухом, естетственно. Но для этого надо ещё восстановить некоторые системы.
Носовых топредных аппаратов четыре. Сдесь же висит бушлат главстаршины – старшины команды торпедистов. Его боевой пост был здесь. Между аппаратами сверху – прибор ввода данных в торпеды, вокруг – часы и манометры.
Под подволоком отсека – гидроприводы носовых горизонтальных рулей. Справа – отвалки, когда лодка, как чайка в полёте расправляла крылья. Слева – перекладки на погружение или всплытие. Боевой пост БП-16, заведование рулевого-сигнальщика.
Запасные торпеды на стеллажах.
Регенеративная установка. Загруженная пластинами химической регенерации она служила источником кислорода и поглотителем углекислого газа, а заодно весьма огне-взрывоопасным предметом.
А химический состав атмосферы в отсеке мерили вот этим газоанализатором. Боевой пост химика.
Система пожаротушения ВПЛ (воздушно-пенная лодочная), как положено в красном.
Над головой – торпедопогрузочный люк. По его названию понятно, как в отсеке появляются торпеды. У 35-го шпангоута имелся для этой операции съёмный элемент.
Проходим во второй отсек. Он снизу аккумуляторный, а сверху – жилой офицерский. Маркировка на переборочной двери указывает объём отсека и допустимое давление.
Сдесь же радиорубка. Все приборы действующие. На столе – бланк секретной радиограммы.
Переходим в третий отсек – центральный пост. Это пост управления горизонтальными рулями. По боевой тревоге ими управлял старшина команды рулевых-сигнальщиков – старший боцман. Это ему кричал командир от перископа: «Боцман, ныряй!» в случае опасности на поверхности моря.
Блестящие штурвалы – приводы гидравлического управления носовых и кормовых горизонтальных рулей. Выше – два жёлтых аксиометра – указателя положения рулей. Посередине – дифферентометр с пузырьком воздуха. Сдесь же три глубиномера со шкалами 600, 150 и 40 метров. Боцман должен был их своевременно переключать и вентилировать, чтобы не вывести из строя. Красный маховик сбоку – привод управления кингстоном цистерны быстрого погружения. Ну, хватит уже деталей.
Юный командир у перископа.
Телефонный аппарат. Ударом его трубки можно было бы легко убить средних размеров бизона, если бы тот пролез в лодку. Чёрный вертикальный трап ведёт наверх, в рубку.
На носовой переборке отсека – пост управления вертикальным рулём. Тоже гидропривод со штурвалом. Сверху два машинных телеграфа. Внизу справа – репитер гирокомпаса, над ним – аксиометр. В левом верхнем углу – станция управления ходовыми огнями.
А в кормовой части отсека – станция погружения и всплытия. С помощью этой массы клапанов сжатый воздух из баллонов подавался в цистерны главного балласта. А с помощью гидравлических манипуляторов открывались кингстоны и клапана вентиляции для заполнения этих цистерн. Их положение контролировали по цветным лампочкам на приборе сверху. Всё просто, надёжно и осязаемо, без электронных прибамбасов и мнемосхем. Здесь действовали командир электромеханической боевой части со старшиной команды трюмных машинистов.
Штурмаский столик. За ним бессменный командир БЧ-1 проводил бессонные дни и ночи. Навигационная карта помещалась на нём лишь сложенная вчетверо. Над ней – радиопеленгатор, главный прибор определения места корабля где-то до конца семидесятых. Надёжный, как лямка от противогаза и точный, как плевок верблюда.
Столик-конторка вахтенного центрального поста. Выше – the communication tube, да-да, как в фильме «Асса». Их должно быть три – связь с носом, кормой и мостиком. В 50-е они были единственным средством внутрикорабельной связи, суровым и безотказным. Потом изобрели громкоговорящую связь.
Торпедный автомат стрельбы ТАС «Трюм». Чудо аналоговой вычислительной техники, позволяющей метко разить противника торпедными залпами. Хотя, случалось что некоторые бывалые командиры не очень ему доверяли и дублировали расчёты тупым карандашом на пачке «Беломора».
Важный прибор, который не обделяет вниманием ни один экскурсант.
Предупредительную надпись сделали не просто так, разумеется.
Переходим в четвёртый отсек, тоже аккумуляторный и жилой. У носовой переборки – батарейный автомат и автоматический регулятор напряжения.
Лодочный камбуз. Здесь готовили изысканные подводницкие яства на экипаж в 55 человек, а зачастую и больше.
Напротив – электрокомпрессор системы воздуха высокого давления.
Пятый отсек. Два дизеля 37Д. Двухтактные. Неприхотливые. Работающие на обводнённой солярке. С повышенным давлением на выхлопе. В тёплых руках матросов – вчерашних колхозных трактористов они сообщали лодке надводный ход в 17 узлов.
Далее, уже в 6 отсеке на линии вала установлены главные гребные электродвигатели. Вон та бочка, которая чуть возвышается над пайолами. А жёлтый ящик сверху – это станция его управления. Ножной переключатель с переднего на задний ход особенно внушает уважение.
А это – электродвигатель экономического хода. С линией вала он соединён ремённой передачей. «Лодка мчится как стрела полным ходом в два узла» - это как раз под экономходом. Зато тихо и долго.
И наконец седьмой отсек – кормовой торпедный. По левому борту – насосы гидравлики и пневмогидроаккумуляторы. На вертикальных стойках три ушка. К ним крепились в три яруса матросские койки. Не на весь экипаж, конечно, а на одну смену.
Два кормовых торпедных аппарата – отстреливаться от погони. Сверху опущена штанга с маховиком – аварийное ручное управление вертикальным рулём.
Внизу – такой же маховик для ручного управления кормовыми горизонтальными рулями. На переборке – набор приборов слева направо: аксиометр горизонтальных рулей, репитер гирокомпаса, аксиометр вертикального руля, глубиномер.
Две рукоятки с цифрами 5 и 6 сверху – очень важная вещь! Именно за них дёргают по команде «Торпедные аппараты 5 и 6 – пли!». Сжатый воздух врывается в торпедные аппараты, выталкивает торпеды и враг идёт ко дну, проклиная тот день, когда он покусился на нашу... бывшую советскую родину.
А это кормовой люк. На нём тубус для выхода из аварийной подводной лодки методом затопления отсека...
... вот в таком снаряжении.
Ностальгическая экскурсия окончена, возвращаемся во второй отсек, в каюту командира. Он подписывает открытку.
Вот она.
«А было ли у вас чего-нибудь с собой?» - зададите вы бестактный вопрос. И не получите ответа. По той причине, что всё происходящее за закрытыми дверями командирской каюты, автоматически приобретает гриф секретности и разглашению не подлежит!
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Старый морской подводный волк, асс эфира и волшебник гидрологии Виталий разделил вечер воспоминаний. Но обернться на щелчок фотоаппарата не успел. Да, стареем.
